АРХИПОВ С.В.

 

 

 

 

АМЕРИКАНСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОБ ИСТОРИИ РУССКОЙ ДЕРЕВНИ[*]

 

 

 

     В 70-е годы весьма остро встал вопрос о  необходимости реформы сельского хозяйства. С того времени в России не прекращается острая полемика о проблемах, связанных с судьбами деревенских жителей, чей многовековой уклад был нарушен в ХХ веке революцией, гражданской войной, коллективизацией, массовой гибелью крестьян на фронтах Отечественной войны, механизацией труда в послевоенное время, половинчатыми и непоследовательными реформами сельского хозяйства и, наконец, появлением на селе кооперативов и фермеров в 90-е годы. Наиболее последовательно и принципиально эти проблемы отражали в своём творчестве писатели - представители так называемой «деревенской прозы» - Ф. А. Абрамов, В.М. Шукшин, В.П. Астафьев, В.И Белов, В.Г. Распутин и др.

     Свою лепту в эту литературу внес А.И. Солженицын, написав рассказ «Матренин двор», в котором он изобразил острое противоречие между колхозными порядками и вековым укладом крестьянской жизни.

     Современных представителей деревенской прозы интересуют в первую очередь нравственные вопросы. Они обостренно переживают в своём творчестве проблему сохранения духовных и культурных качеств жителей села, повествуют об их стойкости перед лицом репрессий во время коллективизации и раскулачивания, героизме крестьян в период войны, а также изображают целостность и устойчивость внутреннего мира сельского жителя в процессе любых потрясений и социальных катаклизмов. Многие деятели искусства пытаются выяснить, что дает жителям русской деревни внутреннюю силу и убежденность в правильности выбора своего жизненного пути на протяжении многих столетий?

     Ответ на этот вопрос можно найти не только в творчестве художников слова, но и учёных. Одно из таких исследований принадлежит крупнейшему американскому антропологу Маргарет Паксон, которая сравнительно недавно опубликовала книгу «Соловьево: История памяти в русской деревне».

     Предметом её изучения стало отражение далекой и близкой истории в памяти жителей преимущественно одной северной деревни. Название этого населенного пункта хотя и звучит очень романтично – Соловьёво – на самом деле является вымышленным. Настоящее наименование той местности, где М. Паксон провела в ощей сложности более полутора лет, она предпочла по этическим соображения не предавать огласке, так же как и подлинные имена многих её собеседников и людей, ставшими для неё со времени её путешествия в Россию - односельчанами.

     Опубликованное исследование - результат большого интереса М. Паксон к истории русской деревни и кропотливой долговременной работы с её жителями. На сегодняшний день её монография – одно из наиболее полных и всеобъемлющих исследований, изданных за рубежом, о культуре сельской жизни на севере России. 

     Книга состоит из 8 глав, введения, заключения, списка наиболее употребительных диалектизмов, просторечных слов и выражений, а также фразеологических оборотов, бытующих в деревне. Каждая из глав посвящена одному из наиболее важных аспектов деревенской жизни – процессу формирования коллективной памяти, месте деревни в социальной жизни России, социальным факторам организации крестьянской жизни, влиянии политики на жизнь села, обрядовым праздникам и др.

      Книга изумительно красиво иллюстрирована настоящими шедеврами художественной фотографии о жизни людей на севере России фотокорреспондента газеты «Вашингтон Пост» Лукьяна Перкинс. Привелекает внимание обширный библиографический список научной литературы на английском, французском и русском языках. В книге также много примеров фольклорных произведений различных жанров.  В больнинстве случаев они привязаны к таким календарно-обрядовым и христианским праздникам, широко отмечаемым в деревне, как Святки, Масница, Иван Купало, Ильин день, Рождество, Троица, Пасха и др. Народное творчество, колоритные рассказы и воспоминания местных жителей придают книге большую выразительность, украшают повествование образами из далекого прошлого и помогают не только понять, но и прочувствовать самобытность и оригинальность крестянских верований, сказаний, песен, частушек, скрупулезно собранных и класифицированных известным американским исследователем.

    Монография вышла из печати с посвящением и благодарностью гостеприимным знакомым М. Паксон -  Алексею и Людмиле «за всю их красоту и доброту, за их исцеляющие руки и сердца». Эти слова можно считать эпиграфом ко всей книге, которая стала расширенным объяснением признательности ведущего ученого-антрополога США простым людям за их высокие нравственные качества, глубокую культуру и житейскую мудрость. За полтора года деревенские жители настолько привыкли к своей гостье, что приняли её в круг своих родных и стали относиться к ней, как пишет исследователь, «как к дочке». Но они далеко не единственные люди, благодаря которым сегодня мы имеем возможность держать в руках эту солидную монографию.

      М. Паксон отмечает, что исследование состоялось благодаря не только моральной симпатии жителей деревни, но и немаловажной для каждого ученого финансовой поддержке ряда влиятельных организаций – в первую очредь Института Кеннана, находящегося в структуре знаменитого Международного научного центра им. Вудро Вильсона, Государственного департамента США, Международного бюро по исследованиям и обменам, Исследовательского совета по социальным наукам, канадских вузов - Университета Монреаля и Университета МакГилла, а также многих простых людей – русских, американцев и канадцев, которые способствовали написанию, редактированию и, в конечном счете, выходу этой монографии в свет. Хотелось бы здесь отметить современную тенденцию в организации крупного научного исследования, которая стала очевидной в работе М.Паксон, это - коллективность усилий многих людей, нацеленных на успешную реализацию долговременного научного проекта. Список тех, кто в той или иной степени помог на разных стадиях выходу монографии из печати занял в книге «Соловьево» несколько страниц.

    М.Паксон не указывает на точное месторасположение деревни, в которой она провела несколько сезонов, знакомясь с образом жизни русских крестьян. По её словам, она находится в 300 милях ( около 500 километров) на севере от Москвы. Эта деревня была выбрана для долговременного иследования в силу того, что она наиболее характерным образом воплотила в себе все поворотные моменты в истории прошлого века. С приходом советской власти здесь бросились организовывать колхоз, в 1933 году по селу прокатилась волна коллективизации, раскулачивания и высылки зажиточных крестьян. В военное время голодных людей, подбиравших на колохозном поле остатки репы, судили и сажали в тюрьму. В период застоя в деревне боролись за выполнение пятилеток и делали доклады о повышении урожайности и увеличении надоев и, наконец, в 1992 году в бывший колхоз пришел капитализм, и жители Соловьево вместе со многими миллионами сельчан тяжело переживали очередные реформы сельского хозяйства.   

     Основной темой исследования является история социальной памяти. М. Паксон поставила перед собой достаточно сложную задачу – определить, какие попытки предпринимались на протяжении 70 лет советской власти, чтобы переписать в умах наших соотечественников историю страны, как народные герои заменялись советскими, как на смену религиозным праздникам приходили светские – Новый год, Международный женский день 8 марта, Международный день солидарности трудящихся 1 мая, День победы 9 мая, День советской конституции 7 октября, а также День великой октябрьской социалистической революции 7 ноября; и то, как на смену вековым народным традициям стали насаждаться политические ритуалы.   

     Достоинством проведенной работы является прежде всего объективность исследования. М. Паксон одинаково скрупулезно повествует как об «удачных» попытках изменения властями народных традиций, так и о неудавшихся, она досконально изучает как стабильные, так и нестабильные, подвергшиеся изменению, народные верования, традиции и обряды.

     Какие же социальные события ХХ века оставили наиболее яркий след в крестьянской памяти? М. Паксон утверждает, что в том месте, где она была, это – даже не революция и гражданская война, а - коллективизация и раскулачивание. По её мнению, это связано с тем, что революционно настроенные жители города столкнулись с сопротивлением их политики на селе именно со стороны различных собственников, которых большевики стали называть «кулаки». На них советская всласть обрушилась со всей мощью сформированного ею репрессивного аппарата. В памяти деревенских жителей осталось много воспоминаний о том, как владельцев нескольких голов скота, небольших наделов земли советские власти арестовывали, отправляли в лагеря и даже расстреливали.

     Это было первое крупномасштабное столкновение крестьянства с новыми соцальными порядками, поэтому оно оставило неизгладимый след в народной памяти. Её длительность объясняется силой сопротивления, которое оказывали не только сами собственники, которых М. Паксон определяет как «протокапиталисты», но и самые обыкновенные крестьяне. Американский исследователь скрупулезно описала формы, которая принимала борьба крестьян за собственное выживание в условиях тотального разрушения векового уклада народной жизни, трудовых и праздничных традиций. Она приводит в книге воспоминания крестьян о том, как в советское время, чтобы избежать обложения налогом на производство молока в домашгих условиях, они начали в массовом порядке забой крупного рогатого скота. Место коров на крестьянском подворье заняли козы, которых советская власть не облагала налогом. М. Паксон пишет о способах избежать трудовой повинности в колхозах и совхозах, о путях обеспечить продуктами себя и своих родственников и умению избежать ареста за уклонение от бесплатной работы в коллективном хозяйстве и, конечно, о том, какие болезненные воспоминания оставили в крестьянской памяти недальновидные шаги руководителей сельского хозяйства в советские годы.

    Другим крупным событием, которое отразилось в народной памяти сельчан, стала Вторая мировая война. М. Паксон объясняет причины, по которым это событие заняло важное место в воспоминаниях местных жителей. Это – огромные жертвы, которые понес народ в те годы, и страдания, выпавшие на долю крестьянских семей. Всем этим неисчислимым бедам и несчастьям невозможно было найти в крестьянских семьях рационального объяснения. Отсюда берут начало многие мифы и легенды военного времени, которые усилились из-за появившегося после победы чувства морального превосходства над вторгшимся на территорию страны противником.

    Встречаются в книге и неизвестные широкой аудитории события, но отразившиеся в коллективной памяти сельчан. Например, многие жители Соловьево вспоминали массовый голод 1947 года, во время которого многие жители деревни умерли из-за недостатка продуктов питания. Так книга М. Паксон восстанавливает в истории России ХХ века выпавшнее звено, которое нуждается в более тщательном изучении и описании современными историками.

     Учитывая то, что её книга адресована в первую очередь читателям в США, Канаде и других англоязычных странах, М.Паксон попыталась найти русским календарно-обрядовым праздникам эквивалент в американской культуре. По её предположению, аналогом проводов зимы в России в Масленицу в США может быть широко известный праздник - Марди Грасс, а Крещения - День всех святых. М.Паксон не указывает, встретила ли она в России праздник, который в Америке и за её пределами известен как Хэллоувин. Он тоже явно относится к дохристианскому периоду и восходит к новому году, который праздновался кельтами - предками нынешних ирландцев, уэльцев и шотландцев - 31 октября. Отдавая дань давней традиции, в этот день повсюду в США с наступлением сумерек, переодетая в пиратов, приведений, ангелочков, гоблинов, популярных персонажей мультфильмов детвора стучит в двери соседей и подставляя раскрытые пакеты в ожидании сладостей весело кричит: «Проделка или угощение!»

     Обычно, в этот единственный день в году, когда детям позволено проказничать, благоразумные американцы предпочитают одаривать детвору сладостями и вкусными угощениями, не дожидаясь исполнения ими каких-нибудь проделок. Опять же по традиции, около дверей домовладельцы выставляют фигурку, сделанную из тыквы, внутри которой часто горят огоньки свечей. С давнего времени этот праздник не обходится без приготовленных по специальным рецептам блюд, а вечерний ужин, когда американская семья собирается за одним столом, часто сопровождается рассказами страшных историй. Несмотря на мистику, которым окутана история этого праздника, обычно он проходит шумно, весело и беззаботно.

     Конечно, это задача специалистов в области фольклора – искать в последующих исследованиях общие мотивы в календарно-обрядовых праздниках России и США, а также других стран и народов. Мир в ХХ1 веке стал более взаимопроникаемым и открытым, поэтому вполне возможно в изменившихся к лучшему условиях для сотрудничества учёных найти общие особенности в фольклоре наших предков, например, кельтов и скандинавских виккингов, которых называли на Руси варягами. Первые оставили глубокий след на северо-востоке США, вторые – на северо-западе России. Вероятно, что сравнение унаследованных от них традиций не только приведет к открытиям, но и даст импульс изучению фольклора народов России и США.

     М. Паксон, исследуя мифы, связанные в основном с недавней историей России, не обращалась к очень далекому прошлому. Только в отдельных частях книги её исследование восходит к периоду образования Киевской Руси, падению в 1453 г. Константинополя, распаду Византийской империи, возвеличиванию Москвы как центра православия и провозглашению России хранительницей подлинных христианских ценностей и традиций и  «Третьим Римом». Исследователь из США повествует только о тех царях и императорах, чьи деяния отразились в коллективной народной памяти, приводит их фольклорные образы и говорит о содержательных мотивах произведений, бытующих в крестьянских устных рассказах и песнях жителей деревни.

     Будучи погруженной в прошлые события, тем не менее М.Паксон не обошла вниманием приметы современной жизни крестьях периода масшабных реформ в сельском хозяйстве – времени, когда она была в России. Она с тревогой написала о том, что у людей, ныне живущих в сельской местности, очень низкие пенсии и зарплаты. 

     Жителей села в России - 27% населения, но обычно получаемых ими денег хватало во время её присутствия там только на то, чтобы покупать хлеб, чай и шпено для каши. Большая часть «крошечных» доходов сельчан уходило на оплату лекарств и медицинского обслуживания. Жители села для того, чтобы попасть к врачу должны были полтора часа ехать по бездорожью в больницу, долго сидеть там в ожидании своей очереди, поэтому для многих их них даже легкое заболевание могло закончиться трагическим исходом.  

     Отчасти из-за плохого медицинского обслуживания Россия остается одной из немногих стран мира где у сельского населения сохраняется стойкая вера в целительную силу не докторов и современной медицинской техники, которая большинству из них просто недоступна, а в колдунов, знахарей, магов и прочих чудотворцев. Социальные  проблемы стали источником множества устных рассказов сельчан, основным мотивом которых стало чудесное исцеление от тяжелого недуга. И американский антрополог с присущей ей тщательностью исследовала фольклорные произведения, связанные с мотивами знахарства, колдовства и магии, получившие распространение в конце ХХ века в России из-за обнищания огромного количества населения.

     Рассказывая о современном состоянии русской деревни, М. Паксон описала, как на её глазах почта, телеграф, дороги, медицинское обслуживание, школьное образование очень стали быстро разрушаться из-за отсутствия средств у жителей деревни и инвестиций в развитие сельской инфраструктуры. От массового голода людей спасали личные приусадебные участки и натуральное хозяйство, но при этом сельчане оказались за бортом экономических реформ – вместо денег появился натуральный обмен продуктами. 

     Однако не экономические трудности или социальные перипетии двигали интересом американского антрополога – их, возможно, просто нельзя было обойти в её работе, чтобы оставаться на почве объективности и беспристрастности. В основном её книга затрагивает самые сущностные аспекты крестьянского уклада жизни – духовно-нравственные. Она подробно исследовала круг социального общения современных жителей деревни и дала ответ на вопрос, что значит быть «своим», «родным» или «чужим» в деревне, как формируются социальные связи, кто такие для сельчан земляки и соотечественники? Ответы на эти вопросы, безусловно, необходимы, чтобы понять сложную природу социальных взаимоотношений между людьми. При этом М.Паксон  очень деликатно вторглась в такую  тонкую и практически неуловимую плоскость жизни крестьянской общины, как родственные связи сельчан, исследовала, насколько они прочны и устойчивы перед лицом опасностей и невзгод, а также подробно описала, как протекает собрание в одном доме всего рода, как местные жители радуются встрече с родственниками, как проводят совместно праздники. 

     Работа М. Паксон адресована в первую очередь профессиональным антропологам, культуролагам и фольклористам, но, безусловно, она будет интересна всем любознательным читателям. У этой книги есть все основания быть названой одной из лучших монографий опубликованных за рубежом о русской народной культуре. Поскольку М. Паксон существенно восполняет пробел в наших знаниях о духовной и культурной жизни русской деревни в ХХ веке, то хотелось бы надеяться на то, что книга «Соловьево» будет переведена на русский язык, издана авторитетным издательством и вовлечена в научный и педагогичекий процесс в российских и зарубежных университетах и институтах, где изучают и преподают русский язык и литературу, а также другие дисциплины, связанные с историей и современностью России. Вполне естественным следствием этой публикации могло бы стать финансирование российским правительством и крупными университетами нашей страны столь же скрупулезного исследования отечественными учеными американского фольклора.

     Диалог культур должен продолжаться непрерывно.