З.К. Кусаева

 

 

ПОЭТИКА ИМЕН В ПЬЕСЕ КОСТА ХЕТАГУРОВА «ДУНЯ»

 

 

Задача каждого драматурга, дать возможность читателю опознать как социальную принадлежность, так и особенности характера действующего лица. Важную роль играет в этом воспроизведение автором особенностей разговорной речи различных слоев общества как средство социальной характеристики персонажей.

Отношение автора к своим героям прослеживается и в именах и фамилиях, которые использует художник для социальной окраски действующих лиц.

В пьесе Коста Хетагурова «Дуня», драматург мастерски все это использовал.

Д.В.Аверкиев вспоминает слова Островского: «Драматург не изображает сюжетов – все наши сюжеты заимствованные. Их дает жизнь, история, рассказ знакомого, порою газетная заметка. У меня по крайней мере все сюжеты заимствованные. Что случилось, драматург не должен придумывать, его дело показать, как оно случалось, или могло случиться. Тут вся его работа. При обращении внимания на эту сторону у него явятся живые люди и сами заговорят»1.

Но прежде чем живые люди «сами заговорят», автору предстоит решить, как назвать этих живых людей и как их в пьесе будут звать другие живые люди.

Какими же методами руководствовался Коста Хетагуров, называя своих героев теми или иными именами?

Используя «значущие» фамилии в целях характеристики действующих лиц, драматург следовал традиции классицизма, которые в некоторой степени отразились в творчестве А.С.Грибоедова и А.Н.Островского.

Удивительно ярко прослеживается тенденция подбора «значущих» имен в творчестве А.С.Грибоедова. Наглядный пример тому целая галерея довольно колоритных и запоминающихся фамилий персонажей комедии «Горе от ума»:

 

Татьяна Юрьевна Тугоуховская,

Удушьев Ипполит Маркелыч,

Лохматьев Алексей,

Максим Петрович Молчалин,

Репетилов, Скалозуб и др.

 

В комедии Грибоедова имеет место и новаторский прием, достойно использованный в своем творчестве и Коста Хетагуровым. Это русская форма имён (имён – отчеств).

Откликнувшись на пьесу Грибоедова «Притворная неверность», рецензент писал: «… почему нельзя на театре, по древнему отличительному русскому обычаю, называть людей по имени и отчеству? Доныне это было в обыкновение в одних фарсах: для чего не ввести, того же в благородной комедии? – Это не так трудно: стоит отличному писателю показать в том пример»2.

Эту позицию Грибоедова продолжил и Коста в своих драматических произведениях, используя также для обозначения своих героев имена и отчества, как например: Марья Павловна, Евдокия Ивановна, Николай Васильевич, Иван Кузьмич и т.д.

Коста Хетагуров чрезвычайно высоко ценил творчество Грибоедова. Стихотворение, посвященное его памяти, которое он написал к столетию со дня рождения драматурга пронизано глубоким почтением и преклонением перед великим мастером. Коста впервые прочел его 4 января 1895 г., выступив с речью о поэте перед спектаклем «Горе от ума».

Приведем небольшой отрывок из стихотворения:

 

Но пусть судьбы предначертанья

Обычным движутся путем! –

Творец великого созданья,

Мы смело за тобой идем!3

(II, 148)

Стихотворение «Памяти А.С.Грибоедова», входит в цикл лирических произведений Коста, посвященных деятелям русской культуры. Наличие их доказывает, как тесно он был связан с русской литературой, как были ему близки её лучшие традиции.

Л.П.Семенов в статье «Коста Хетагуров и А.С.Грибоедов» замечает: «Говоря о том, что Грибоедов озарил новой мыслью «всю Русь родную», указывая этим на то, что такие гении живут и творят для родины, Коста как бы перекликается с теми из русских критиков, которые выдвигали вопрос о народности комедии». И далее: «В его стихотворении блестяще развита мысль о близости Грибоедова, как классика, к современной действительности: борьба старого и нового продолжается, она вступает в новую фазу…»4.

Довольно близко творчество Хетагурова к наследию и А.Н.Островского – с его сценическими традициями, с его образами, с композиционными приемами и стилем.

В 1894 г. ставропольская общественность отметила 40-летний юбилей знаменитой комедии островского «Бедность не порок». В устройстве спектакля, состоявшегося в местном театре, активное участие принял Коста. Перед началом юбилейной постановки он выступил с чтением стихотворения, в котором звучали пламенные строки:

 

Пусть умер он для новых вдохновений,

Для новых дум, печалей и труда,

Ведь не умрет его великий гений

В его родном народе никогда.5

(II, 111)

 

«Стихотврение Коста глубоко созвучно тому замечательному жизнеутверждающему духу, которым проникнуто все творчество Островского… Тем же жизнерадостным настроем проникнута и прекрасная пьеса Коста – «Дуня», которая по стилю во многом соприкасается с драмами и комедиями Островского»[3] справедливо замечает А.П.Семенов в статье «Коста Хетагуров и А.Н.Островский».

Важно отметить для нашей темы и манеру Островского в подборе «говорящих» имен персонажам своих пьес.

Исследователи поэтики драматурга единодушно утверждают, что «все его имена… удивительно идут именно с той самой стороны каждому персонажу, с какой он его показывает»6.

Довольно наглядно это мнение можно проиллюстрировать, назвав имена лишь некоторых его героев: Анна Петровна Незабудкина («Бедная невеста»), Маломальская («Не в свои сани не садись»), Александр Петрович Гальцев («Шутники»), Геннадий Несчастливцев («Лес») и т.д.

Изучая «поэтику фамилий» действующих лиц пьесы Коста Хетагурова «Дуня», мы замечаем, что симпатии и антипатии автора также конкретизированы заранее в именах и что имена указывают на субъективное отношение автора к изображаемым им лицам и что, выделяя в именах героев существенные, нравственные или напротив безнравственные их устремления, или внутренние качества, драматург тем самым определяет и свое отношение к ним, – в  этом  смысле  имена  и фамилии являются одним из таких моментов поэтики Коста, которые дают возможность проникнуть в субъективный мир автора, судить о его симпатиях и антипатиях.

Примечательно, что драматург заставляет читателя ассоциировать фамилии некоторых персонажей с их безуспешным родом деятельности.

К примеру, литератор Перышкин. Как блистательно автор раскрывает комическое самомнение «поэта», читающего свои стихи Дуне, называя ее «своей музой» и «восхитительницей»:

 

«... Любовь моя, как кристалл чиста...

И ты чиста, в том нет сомненья,

И ты добра - то знаю я,

И ты мила - мое то мненье...»7

                                       (III, с.232)

 

Очень ярко фамилия персонажа подчеркивает характеристику образа, образ «пернатого певца».

Соответствует смысловому значению и фигура Мазилова, незадачливого художника, которого свои же товарищи называют «маляром». Сама фамилия Мазилов говорит о культурном и профессиональном уровне персонажа и о чертах его характера.

Четко вырисовывается его образ и благодаря манере выражаться, пытаясь написать портрет Суйкова: «Экспрессия не та. Восхитительно». «Стоять смирно!» Сосредоточиться на фразе: «Не подходи, преступница!» (III, с.214).

Нельзя представить себе героя, носящего выразительную фамилию Трубадуров талантливым музыкантом. И его характер в пьесе раскрывается именно в плане этого определения. Коста, дав ему эту фамилию, характеризовал Трубодурова как никчемного музыканта и бездельника.

Мастерство драматурга заключается в том, что имя действующего лица само по себе говорит впрямую о том, что именно оно, это лицо, собой представляет. Не случайно, значимая фамилия – Светлов ассоциируется со всем светлым и творящим добро. Автор по контрасту  выдвигает как в его образе, так и в образе Дуни, подлинных носителей знания и культуры.

Коста никогда не отрывался от действительности. Он прекрасно знал, что в одном сословии более распространены одни имена, в другом – другие, что одно и тоже имя, то своим содержанием, то своей формой вызывает различные ассоциации. Как, например, имя Дуни – героини пьесы и Евдокии Ивановны – жены Суйкова.

У драматурга несколько персонажей, носящих ничем не выделяющиеся имена (Петр, Сидор), они принадлежат людям рядовым, постоянно встречающимся в жизни.

Лингвистами установлено, что «огромное большинство собственных имен произошло из нарицательных слов, ранее указывавших на какой-то признак (содержание)»8 Но для Хетагурова в данном случае, важна не семантика имени, а степень и сфера его распространенности.

Коста редко касается костюмов и гримов своих персонажей. Но часто фамилии и имена героев заменяют эти указания. У него нет противоречия между языком героя и его именем, отчеством и фамилией. Это увеличивает доходчивость его образов и их целостность, завершенность.

Соглашаясь с тем, что в именах и фамилиях действующих лиц сказывалось так или иначе отношение автора к своим героям, мы не должны, однако, упускать из виду, что позиция драматурга раскрывается всей системой художественных образов, объективной логикой характеров и поступков; имена действующих лиц (равно как и заглавия пьес) мы можем рассматривать лишь как подсобное, вспомогательное средство в достижении цели, которую ставит перед собой драматург.

 

ЛИТЕРАТУРА