Ю.Д. Каражаев

 

 

Язык и логика: две вещи со-вмест-имые?

(Опыт лингво-философского эссе)

 

Язык – это логика. Логика – это мир. Вот почему: «Язык мой – мир мой». Это Витгенштейн, но «ранний».  Автор «Логико-философского трактата», Не автор «Философских исследований». Не «поздний» Витгенштейн. Первый Витгенштейн: Язык – это «положение дел в мире». Второй Витгенштейн: «Язык – это Игра».

Вопрос: Кто же из «двух Витгенштейнов» прав?

Ответ: И тот, и другой!

Сентенция: Никакой логики!

Сентенция о сентенции: Там, где нет логики, нет и языка! «О чем нельзя сказать, о том молчат». Но это опять «ранний» Витгенштейн, для которого ничего нелогичного в мире нет.

Однако не все вмещается в «прокрустово ложе» двузначной логики, где все либо – истинно, либо – ложно.

А критерием истинности / ложности предстает, как известно соответствие / несоответствие действительности.

Ну прямо как в восточном типе мышления - речи: Чего нету и не может быть, о том нельзя и помыслить, и тем более сказать что-то! И в самом деле, Ф.Кликс в своей замечательной работе «Пробуждающееся мышление» приводит такой пример: Американский англоязычный языковед спрашивает у респондента-индейца:

- А как будет на вашем языке фраза: «Сегодня белый человек убил десять белых медведей»?

-Никак! – отвечал респондент.

-А почему? – огорчился исследователь.

-Как почему? Да ты сам подумай: какой белый человек всего за один день может убить целых десять медведей?!

Ну вот видите?! Оказывается: чего не может быть – того не может быть. А раз так, то и подумать, и сказать невозможно о том.

Вот где суть известной нашей фразы: железная логика! Но вот треск: «Железная логика» – это значит – «все так, и никуда не денешься».

«И вот тут-то – провал: «железная логика» – это вербализованное резюме по поводу какой-то мысли, то есть речемыслительный акт, в котором мы должны убедиться. На самом-то деле, как Ф. Тютчев писал: «Мысль изреченная мертва». Философы переиначили: «Мысль изреченная есть ложь». Что же изменилось? А ничего: если выражение «мысль изреченная мертва» само претендует на то, чтобы его назвать мыслью (а куда ты денешься: все та же «железная логика!»), то ведь и она – эта мысль – мертва и сама: закон отрицания отрицания. И ничуть не хуже (то бишь – то же самое!) звучит и выражение «мысль изреченная есть ложь». И в самом деле: какая мысль: «Мысль изреченная есть ложь» сама есть ложь и в этом ее истинность. Если же буквально, то: в этом и есть абсурд данного выражения. Но только ли данного? Вот, оказывается, удивительная вещь! Все могут лгать! Я же не могу лгать! Я всегда искренне говорю истину и потому не могу сказать, даже в шутку: «Я лгу», ибо, сами подумайте: если «Я лгу», то я лгу и в том, что «Я лгу», и следовательно, я вовсе и не лгу. Но если я не лгу, то я не лгу и в том, что «Я лгу». И тогда… Продолжать ли? Мы и вы тут не причем: Язык это все делает по-своему. В принципе: для этого ведь мы – люди его и изобрели. А это – игра. «Языковая игра» – как, наконец-то, решил упомянутый нами выше «поздний» Витгенштейн. Ну прямо – абракадабра! Опять же судите сами: 1. «Язык – это положение дел в мире» – автор «Логико-философского трактата», но не автор «Философских исследований», то есть не «поздний» Витгенштейн.2. «Язык – это игра» – сказал автор «Философских исследований», то есть «поздний» Витгенштейн, но не автор «Логико-философского трактата», т.е. не «ранний» Витгенштейн. И что же получается? Давайте посмотрим. Известно, что один и тот же экстенсионал (предмет) может иметь несколько интенсионалов (признаков), а эти последние могут иметь по-нескольку наименований. В случае с Витгенштейном мы имеем один и тот же экстенсионал – это конкретный человек. Интенсионалы же этого антропонима: 1) просто Витгенштйен; 2) австрийский философ, основатель «Лингвистической философии»; 3) «ранний» Витгенштейн; 4) «поздний» Витгенштейн; 5) автор «Логико-философского трактата»; 6) автор «Философских исследований»; 7) автор референтативной концепции значения языка; 8) автор концепции «языковой игры»; 9) автор «Лингвистического соллипсизма» и т.д. Суть здесь в том, что если первый интенсионал полностью раскрывает объем понятия (экстенсионала), «Витгенштейн», то все другие интенсионалы из названного объема (экстенсионала) раскрывают (представляют) только один какой-то признак. Именно поэтому нельзя сказать: «Витгештейн есть Витгенштейн», причем не только с языковой, но и с логической стороны. В то же время с чисто логической стороны вполне корректны выражения типа: «Австрийский философ, основатель «Лингвистической философии» есть Витгенштейн», «Автор «Логико-философского трактата» есть Витгенштейн» и т.д. Но с точки зрения языка те же выражения предстают как тавтологии, поскольку каждый из интенсионалов представляет экстенсионал, то понятно же, что выражение любого интенсионала можно заменить антропонимом «Витгенштейн» и тогда мы получим: «Витгенштейн есть Витгенштейн»(!). В свете же сказанного с точки зрения логики абсурдными предстают выражения типа: «Это Витгенштейн – автор «Логико-философского трактата», но не автор «Философских исследований», что в логическом плане предстает как: «Это Витгенштейн – Витгенштейн, но не Витгенштейн!». Вот вам и соответствие/несоответствие языка и логики / логики и языка.Давайте еще посмотрим примеры из философии. Вот, кстати, самое известное выражение: «Множество всех множеств и входит (?) и не входит (?) в это множество…»Или вот «куча»: куча из зерен

Зерно за зерном убирается из этой кучи. До каких пор куча будет оставаться и называться «кучей»? А вот «брадобрей»: «В одной деревне действует закон: никто не смеет брить себя – все только у брадобрея. Но как же быть с самим брадобреем: где ему бриться?

Ну а вот этот спор еще лучше. В самом деле: «На свете нет белой лошади!» Это китайский философ 16 века. Вот ведь абсурд – скажут. А так ли это? Судите сами: Перед нами парадигма: «Внешняя действительность – сознание/ мышление – язык». Что это означает, как не: предмет реальной внешней действительности познается сознанием/ мышлением и им же именуется. А это значит, что не познанный предмет не может именоваться правильно. В этом плане сравним известный треугольник Г.Фреге (в развернутом линейном порядке): «А (внешняя действительность) – В (сознание /мышление) – С (язык)». Какой вывод здесь? Понятно: ни один предмет не может быть именован напрямую – он должен пройти через сознание / мышление, иначе говоря: именуется не предмет (конкретный), а его образ (предмет вообще). Отсюда ясно, что слово «лошадь» (равно как и все другие слова) обозначает не какую-то конкретную лошадь, а лошадь вообще. Но тут вопрос: кто-нибудь, когда-нибудь видел на свете «лошадь вообще» – значение слова «лошадь»? Разумеется, нет. Такая лошадь – только в сознании.

Вот оно что: Язык отображает не действительность, а ее отражение!

И тогда: «Лошадь – это лошадь вообще», т.е. лошадь любой (любых) масти (мастей).

А тогда: белая лошадь – это «белая лошадь вообще», т.е. «белая лошадь любой масти»! Вот теперь и ясно, какая же ужасная неувязка между действительностью (в которой, конечно же есть белая лошадь), логикой (в которой, конечно же не может быть белой лошади) и языком (в котором противоречия между белой лошадью конкретной и лошадью вообще любой масти совершенно снимается)! Но что тут поделаешь: действительность, сознание/мышление, язык – это разные онтологии, разные реальности!

Любопытно, но это утверждение! Неважно: наше или не наше! И вот что самое удивительное: это утверждение одновременно – и истинно, и ложно! А почему?

Опять же судите сами: Вот перед нами изречения: 1) Все утверждения истинны; 2) Все утверждения ложны; 3) Все утверждения либо истинны, либо ложны.

Это все язык. А что логика? А логика вот что: 1) Если все утверждения истинны, то прежде всего истинно и данное утверждение и тогда ни одного не-истинного утверждения не найти. Но на самом-то деле: так ли это?! Ведь нам известно, что утверждать можно все, что угодно, все что хочешь…  2) Если все утверждения ложны, то … ложно и данное утверждение и тогда: не все утверждения ложны. И вот тут-то приходится гадать: ложно ли / истинно ли данное утверждение?..  3) Все утверждения (в том числе и данное) либо истинны, либо ложны (в том числе и данное утверждение). И вот в конечном счете: мы в когнитивном тупике – и не туда, и не сюда, а самое главное: никуда! Вот ведь как соотносятся язык и логика, или логика и язык! И это: «не говоря о…» Вот именно: не говоря о… хотя мы часто говорим о…, а не не о… Ибо что можно не говорить о…? Впрочем, все это касается языка, что находится, быть может, за горизонтами языка?

Ну а что тогда в горизонтах языка? То бишь, в обыденной речи-то как?

А вот послушайте примеры (не наши):

-Я видел твою бывшую  жену. – Какую «бывшую»? У меня прежняя жена /Как тут соотносятся «бывшая» и «прежняя», как синонимы, или как?../.

·        Выборы решено было перенести на две недели вперед /раньше или позже?/…

·         /Наши примеры/:  « Прекратить  бомбометания в г.Грозном» /Из Указа президента России Б.Ельцина/ /Метать или бомбить?/

… Государство контролирует, но не вмешивается в бизнес./В.Путин-президент России/. /Можно ли контролировать, не вмешиваясь, или не вмешиваться, но контролировать ! ?/…

      Итак: язык и логика: две вещи  со- вмест – имые?

                                   Ответ:

      Не  -  со - вмест – имые !

                              Это я  говорю, :

Однако, перефразируя Мура: «Язык и логика не совместимы, но я в это не верю, потому что не уверен».

Иначе говоря: «Не слушайся ничьих советов, дорогой читатель». Не верь тому, что я говорю. Это мои советы. А раз так, то и не «слушайся дорогой читатель, и этого совета: «Не слушайся ничьих советов», ибо этот совет сам себя отрицает. Но не верьте и мне. То есть тому, что «Не верьте мне».

И вот тут-то:

Мысль кажется влипла в историю»: А тогда: является ли мысль мыслью».

И в самом деле: является ли такая мысль мыслью. Ну такая, что и в буквальном смысле «влипла», т.е. вошла в историю и в переносном смысле «влипла», т.е. не повезло ей, а не повезло из-за нее самой, ведь это она сама себя перехватывает в слове (Гийом), и она попала в «историю», т.е. в дурное дело?»

Судите (то бишь, мыслите) сами: что такое мысль? Это, понятно: что-то о чем-то!

Ну а тогда ни-что-то ни-о чем-то – это не мысль? Конечно же: мысль, пусть даже так: мысль ни о чем! Но если ни о чем, то и понятно: ничто (ни-что)! А может быть: 1) Ни-что ни – очем? 2) Что-то ни-о-чем? 3) Нечто (не-что) о не/ни о чем?..

Ну никак не хочет язык помочь мысли!