АРХИПОВ С.В.

 

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ ДИСКУССИИ О РОЛИ  КОММУНИКАЦИИ В РАЗВИТИИ ОБЩЕСТВА

 

 

Современная гуманитарная наука часто берет за основу взгляды древнегреческого философа Платона (427–347 до Р.Хр.).[1]

 

Он был одним из первых античных мыслителей, кто стал рассуждать о проблеме свободы и ответственности граждан за высказывания.

В основе взглядов ученика Сократа лежало его убеждение в том, что обществом должен управлять правитель-философ, которого граждане должны выбирать среди самых мудрых людей. В описываемой им республике Платон разделил всех людей на три класса, из числа которых люди и должны были выбирать правителя: солдат, коммерсантов и философов. Наиболее подготовленным к управлению обществом, по его мнению, был философ.

 

В своих рассуждениях о принципах организации общества Платон не был последовательным демократом в современном значении этого слова, т.к., говоря о республике, он отстаивал недемократические методы управления ею. Платон рассуждал в том смысле, что для того, чтобы эффективно управлять обществом, философы должны четко знать, что является правдой, а что – нет. Платон допускал, что в исключительных обстоятельствах ложь может быть полезной, например, в тех случаях, когда речь идет о безопасности государства или о введении в заблуждение противника. В отдельных случаях ложь может быть использована и во внутренней политике, однако введение людей в заблуждение должно быть вызвано интересами безопасности государства.

Платон четко определил, кто и когда может говорить гражданам неправду. По его мнению, это те, кто управляют государством, и то только в редких случаях, например, при переговорах с противником. Распространение неправды в обществе должно быть не повседневной рутиной, а только - исключительным случаем. Платон утверждал, что правители могут подавлять право свободно высказывать свое мнение тех, кто с ними не согласен, потому что философ-правитель знает правду, а оппозиционные взгляды основываются на неверных представлениях, следовательно, они ложны и вредны для общества.

Платона нельзя назвать сторонником абсолютной свободы слова; в своих рассуждениях он исходил из того, что правители должны знать больше, чем простые граждане, чтобы успешно управлять обществом. Рассуждая на эту тему, он разделил лжецов на два типа – «лжецов по духу», которые не знают на самом деле истины и обманывают из-за незнания, и «лжецов на словах», которые говорят неправду, зная об истинном положении вещей. По Платону, «лжецы по духу» – совершенно непростительное явление, они являются злом без всякого исключения. «Лжецы на словах» – в некоторых случаях допустимое поведение в обществе. В большинстве случае это люди, которые сообщают ложь тем, кто не в силах понять правду, которой владеют только правители общества.

Суммируя взгляды Платона на проблему свободы слова, можно сказать, что он был сторонником строгого контроля за высказываниями граждан. Он выступал за запрещение речей, которые идут вразрез с мнением правителей. Платон предлагал «высылать в другой город» артистов, философов и поэтов, которые были не согласны с предлагаемыми им строгими правилами. Он даже рекомендовал поэтам представлять свои сочинения в городской магистрат, который должен решить, повредит или нет новое сочинение духовному здоровью граждан. Таким образом, Платон считал, что для успешного развития общества знания и образованность управляющего сословия важнее, чем полная свобода и информированность широких слоев населения.

Несколькими столетиями позже Никколо Маккиавелли (1469–1527), который сам занимался активной политической и дипломатической деятельностью, начал рассуждать на ту же тему – о роли государства, устройстве власти и возможности для граждан свободно высказывать свое мнение. В отличие от господствовавших в средние века метафизики, схоластики, идеализма и теологии, он обратился к анализу реальной политической практики и существовавших в обществе противоречий. Маккиавелли, которого правильнее назвать политологом, нежели историком, юристом или философом, дал свою интерпретацию того, как человек, получивший власть, может ее сохранить. Так же как и Платон, до него Маккиавелли полагал, что власть должна базироваться на законе, который надо использовать против тех, кто намеревался помешать нормальному функционированию общества.

В своем знаменитом трактате «Государь» Маккиавелли центр своих рассуждений перенес с философских принципов организации идеального государства, как это делал до него Платон, на то, как обрести власть в реальном обществе и потом ее удерживать. Основные надежды итальянский политический мыслитель связывал не с церковью, что было бы очень естественным для средневекового мировоззрения, а с государственным аппаратом. Почти на полтора века раньше Гоббса Маккиавелли объяснил его необходимость эгоистической природой человека и необходимостью ее насильственного обуздания.[2]

 

В своих рассуждениях он исходил из принципа, что «власть всегда права». Моральным законом общества он назвал патриотизм потому, что он всегда направлен на поддержку власти. Полная поддержка власти означает подавление любой оппозиции. Эта позиция вытекала из того, что Маккиавелли не был озабочен целями функционирования государства, он думал только о том, как получить и удержать власть. В своих сочинениях он выступал за строгий контроль за любыми дискуссиями в обществе и методами распространения массовой информации.

В основе общественных отношений, по его мнению, должна стоять фигура правителя, круг поступков и заявлений которого должен находится в центре внимания. Макиавелли, почти как современный менеджер по связям с общественностью, полагал, что правителю нет необходимости обладать превосходными личными качествами, ему надо лишь вести себя так, чтобы люди думали, что он ими обладает. Большинство людей будет верить тому, как лидер себя преподносит, нежели тому, каков он на самом деле. И те, кто знает, каков этот правитель на самом деле, не посмеют противоречить благоприятному мнению большинства населения.

Маккиавелли открыл один из самых важных законов связей с общественностью – любая реальность, вымышленная или настоящая, если она воспринята публикой, уже является реальностью, с которой надо считаться. Он утверждал, что любой правитель должен создать у населения иллюзию того, что он обладает как минимум двумя важными качествами – способностью управлять и способностью увеличивать богатство государства, но при этом в реальности он может и не обладать ими. До тех пор, пока люди верят в то, что правитель ими обладает, нет необходимости их демонстрировать.

Рассуждая о политическом процессе в обществе, Маккиавелли одним из первых мыслителей сумел разглядеть опасность дутой репутации, лести и подхалимства. Для того чтобы преодолеть эти негативные явления, он предложил правителям смиряться с теми, кто открыто говорит им правду, однако предупредил итальянский политический мыслитель, таких людей не должно быть много при дворе, т.к., если все люди будут говорить правду в лицо монарху, то он потеряет доверие и уважение у своих подданных. Но чтобы лесть и подхалимство не овладели полностью разумом монарха ему всегда полезно иметь в ближнем окружении людей, которые будут говорить чистую правду, так как они ее понимают, чтобы у правителя не сформировался односторонний взгляд.

Объединяет политические рассуждения Платона и Маккиавелли то, что оба мыслителя придавали большое значение сохранению стабильности власти, контролю за высказываниями граждан. Для образа мыслей итальянского теоретика было характерно ставить знак равенства между безопасностью правителя и контролем за общественным мнением. Политическим идеалом для него был республиканский образ правления, в котором он видел воплощение сильной власти, умеющей сохранить внутренний порядок и распространить свое влияние на соседние страны и народы.

И Платон, и Маккиавелли были приверженцами демократии, но в своих рассуждениях они отводили общественному мнению не самое важное место, а больше полагались на авторитет правителя и мудрость его советников.

Проблема свободы и ответственности за коммуникацию возникла вместе с изобретением и распространением в мире печатного станка. По иронии судьбы в 1485 году архиепископ города Майнца, где жил изобретатель печатной машины Гуттенберг, организовал первый цензурный комитет, а уже в 1493 году Инквизиция Венеции выпустила список книг, запрещенных церковью. С 1559 года Index Librorum Prohibitorum был обязательным для всех католиков, и он постоянно пополнялся Инквизицией.[3]

 

Светская власть тоже следовала по пути ограничения свободы печати и стремилась контролировать высказывания граждан. Томас Гоббс (1588–1679) в «Левиафане» утверждал необходимость государственного контроля над мнениями граждан. В соответствии с его философией все люди являются равными в их способностях и возможностях, особенно в потребности обретать различные товары и защищать свои приобретения. В гипотетическом государстве природы один человек противостоит другому, и это противостояние никогда не заканчивается, т.к. никогда не исчезает желание обладать богатством и, после его обретения, стремление его сохранить.[4]

 

Рано или поздно каждый человек начинает осознавать, что жизнь в этом государстве ведет к полному разрушению. Поэтому люди признают себя неспособными осуществлять свои права самостоятельно и передают их монарху, который устанавливает законы, регулирующие взаимоотношения.

Каждый человек вынужден подчиняться установленному в обществе закону и даже иногда страдать от действий правителя, однако изменить его обычными средствами он не в силах. Лишить монарха права осуществлять свою волю общество может только при помощи революции.

Гоббс утверждал, что основная цель государства – это поддержание мира. Однако правом решать, что хорошо для общества, наделены не все люди в целом, а только его сильнейшая часть – монарх. Все, что он говорит, является законом для общества, и никто не может оспаривать решения властителя до тех пор, пока он способен осуществлять свои полномочия и пока он обладает достаточной силой, чтобы защитить свой трон от любых посягательств. Гоббс отверг любые законы, которые исходят не от монаршей власти. Закон для него – это воля верховного правителя.

Одним из неотъемлемых прав монарха являлось его право контролировать слова и образ мыслей подданных в интересах государства. Гоббс считал обоснованным предварительное рассмотрение содержания всех книг до их публикации. Он полагал, что граждан нужно ограждать от выступлений ораторов, которые способны своими речами возмутить спокойствие в обществе. Поэтому следующий его тезис заключался в том, что контроль за свободой слова нужен не только для сохранения государства, но и для поддержания в нем мира и спокойствия. По его мнению, не только монарх, но и судья может запрещать публично высказывать опасные для общества взгляды. Гоббс был уверен в том, что надо запрещать распространять в обществе не только вредные доктрины, но и полезные, если они могут нанести ущерб монархии.

Таким образом, Гоббс был убежден, что распространение в обществе любых идей, вступающих в противоречие с властью монарха и угрожающих существованию государства, должны пресекаться. Высказанная им точка зрения была не просто плодом отвлеченных рассуждений увлеченного философа, а имела вполне конкретное воплощение в официальных документах и решениях, которые налагали ограничения на изготовление и распространение печатных произведений, введенных в практику решениями монархов и парламента Англии. Юридическим документом, установившим подобный контроль, стало «Английское постановление о регулировании печатной продукции» (English Regulation of Printing Act). Этот документ лимитировал путем предоставления лицензий на книгопечатание издание печатной продукции в течение 156 лет. Принятый во времена короля Генриха VIII в 1538 году, он просуществовал вплоть до 1694 года, когда английский парламент отказался его продлить и этим покончил с цензурой, существовавшей в форме выдачи лицензий.[5]

 

Политические учения о свободе коммуникации развивались достаточно медленно. Значительный вклад в их развитие в Западной Европе внес Бенедикт де Спиноза (1632–1677), чьи размышления на эту тему тоже во многом пересекаются с мыслями о безопасности государства. Однако в свободе высказываний он увидел больше возможностей для укрепления, нежели чем для ослабления общества. Признавая, что власть может быть уязвлена не только зловредными поступками и действиями, но и высказываниями, Спиноза, тем не менее, указал на то, что стремление контролировать образ мыслей – это тирания и узурпация прав граждан, и она неприемлема для суверенного государства, и ни один человек не должен принуждаться говорить то, что противоречит его убеждениям, и если это будет происходить, то результаты такого принуждения приведут общество к катастрофе.[6]

 

Признавая необходимость в свободе прессы и свободе слова, Спиноза был достаточно осторожен. Он считал, что слишком большая свобода слова может быть так же вредной для общества, как и ее недостаток. Он утверждал, что опасны не сами по себе резкие слова и высказывания, а последствия, наступающие вслед за тем, как люди начинают ими руководствоваться. Его идея о том, что угрозу содержат не сами по себе слова и речи, сколько условия, в которых они звучали или печатались, была относительно новой в истории развития дискуссий о роли свободы. Рассуждая в своем трактате на тему взаимоотношений государства и религии, Спиноза утверждал, что принимать во внимание надо не сами по себе мнения граждан, а их поступки, и по ним судить о характере поведения человека в обществе – насколько он набожный и благочестивый, или, наоборот, зловредный и нечестивый. Спиноза отстаивал право граждан на свободу вероисповедания в тех пределах, в которых она не мешает светским властям управлять государством и обществом.

Спиноза стоял у самых истоков эпохи Просвещения. Он сумел разглядеть опасность для общества в том, что светская власть, подавляя свободу высказываний для «еретиков», угрожает ведущейся дискуссии внутри самой церкви; эта угроза становится тем виднее, чем больше власть вслед за еретиками лишает свободы и светских лидеров общественного мнения. Для Спинозы право управлять государством означает позволять каждому человеку думать о том, о чем он хочет и говорить то, что он думает. Свобода в государстве нужна не для того, чтобы наделять людей правом свободно обсуждать различные проблемы, но и для сохранности самого государства.

Спиноза не только считал, что люди должны свободно говорить до тех пор, пока они не угрожают стабильности и безопасности государства, но более того, он считал, что свободу нужно использовать для того, чтобы менять правительство. Демократию в ХVII веке он называл наиболее естественной формой государственного устройства. Каждый гражданин может выступать против правительства, но только при одном непременном условии – человек не должен действовать в состоянии гнева, ненависти, будучи введенным в заблуждение или поступать в соответствии с собственными эгоистическими устремлениями. Он утверждал, что о человеке надо судить не по словам и образу мыслей, а по его делам и поступкам.

Спиноза признавал, что в некоторых случаях полная свобода может привести к дисгармонии, но это не может быть причиной того, чтобы ограничивать в обществе дискуссию. Несмотря на проблемы и противоречия, которые, возможно, будут проистекать из нее, свободное выражение просвещенного мнения никогда не должно считаться преступлением. Это очень опасно для общества, если с просвещенными людьми, которые не совершали преступлений или предосудительных действий, начнут обходиться как с врагами и преступниками только потому, что они свободно высказали свои убеждения. Он предупредил, что в такой среде блестящие примеры служения общественному долгу, доблесть и честь исчезнут, и их место займут бесчестность и порок, которых такое общество только и заслуживает.

Важно, что Спиноза был родом из Нидерландов, где традиции свободной печати имели глубокие корни. Эта страна долгое время была центром европейского книгопечатания. Здесь во многих типографиях без ограничений печатались произведения на разных языках. В исторической перспективе отчетливо видно, что свобода печати вела к росту заказов на производство и увеличению доходов, а те, в свою очередь, – к росту богатства и улучшению благосостояния. В значительной степени благодяря такой внутренней политике в этой стране появилась выдающаяся культура. К тому времени, когда русский царь Петр I приехал в Нидерланды изучать кораблестроение, он мог там встретить известных мастеров живописи, архитектуры, скульптуры и других искусств.

Сам Спиноза, говоря о Нидерландах, констатировал, что он и другие его сограждане имеют редкое счастье жить в республике, в которой каждый гражданин может говорить свободно и не опасаться преследования, каждый может молиться так, как считает правильным, и свобода на его родине ценится превыше всех других вещей и ценностей. Он также заметил, что свобода расцвела на его земле благодаря миру и согласию, а они, в свою очередь, стали возможными благодаря свободе.

Из трактата не вытекает то, что Спиноза был сторонником полной свободы печати. Он утверждал, что нельзя ограничивать свободу людей по прихоти правителя; монарх может отдавать приказы, но он не должен стремиться контролировать мысли своих подданных. Люди же вольны в своих желаниях думать о том, о чем они хотят, также они вольны свободно высказывать плоды своих размышлений. Любые попытки ограничить право людей на свободную дискуссию неизбежно ведут к проявлению массового возмущения, беспорядкам и угрозе существования государства. Спиноза утверждал, что людям свойственно думать в разнообразной и противоречивой манере, и любые попытки принуждать их высказывать только ту точку зрения, которая выгодна власти, ведет к катастрофическим результатам.

Однако, как и его предшественники, Спиноза был убежден, что государство имеет право себя защищать, и те речи, которые ведут к возмущению беспорядков, должны подавляться. Спиноза ценил свободу слова даже выше закона потому, что на первом месте для него стояли интересы государства и граждан. По его мнению, только полная свобода ведет к правильному решению возникающих проблем и справедливому общественному устройству.

Научный труд Спинозы «Теологическо-политический трактат» был напечатан в 1670 году.[7]

 

Он был очень неприязненно встречен римской католической церковью, и уже в 1674 году он был помещен в список запрещенных церковью книг – Roman Catholic Index.

Спинозу, как и его предшественников, нельзя назвать сторонником полной свободы печати. Но, в отличие от них, он не был и сторонником абсолютного контроля за общественным мнением. Он был одним из первых философов Ренессанса, который выступал за поддержание определенного баланса, при котором могут быть обеспечены интересы представителей государственного управления, с одной стороны, а с другой – права и свободы граждан. По его мнению, свобода печати не обязательно приведет к росту доверия и взаимопонимания в обществе, иногда могло быть и наоборот – к возникновению беспорядков. Но до тех пор, пока свобода печатать и распространять различные точки зрения не угрожает существованию самого государства, его слуги должны терпимо относиться к проявлению людьми свободомыслия.

 

ПРИМЕЧАНИЯ: